Четыре дня подряд участники "дела двенадцати" смотрели видео-доказательства стороны обвинения. Все адвокаты неоднократно указывали на то, что эти записи доказывают отсутствие массовых беспорядков на Болотной площади 6 мая 2012 года.
Защита уверена: давку и столкновения на площади организовали те, кто выставил на пути следования колонны кордон ОМОНа, которого не было на согласованной схеме. Это очень важно для двенадцати подсудимых, но есть ли они сами на видео?
После просмотра роликов, прокурор несколько раз спрашивала обвиняемых, узнают ли они себя на этих записях. До 31 июля никто из фигурантов "болотного дела" на этот вопрос не отвечал. Адвокаты обращали внимание судьи на то, что суд еще не дошел до стадии допроса подсудимых, и на данный момент подобные "дознания " нарушают закон.
Между тем 1 августа "узник Болотной" Ярослав Белоусов заявил, что узнал себя на одном из видео-фрагментов. На следующий день Руслан Чанидзе сообщил, что на записи есть и его подзащитный — Леонид Ковязин. Узнал себя и Николай Кавказский.
На время эпизода со своей подзащитной Марией Бароновой указал Сергей Бадамшин. Как пояснил адвокат, на видео в этот момент через цепь полиции спокойно проходят Илья Пономарев и Алена Попова. Фрагмент записан уже после инкриминируемых Бароновой призывов к массовым беспорядкам, и запись однозначно доказывает, что никаких прорывов или столкновений с полицией в тот момент не происходит.
Почему же тогда недопустимы вопросы прокуратуры, и может ли узнавание стать переломным моментом процесса?
Екатерина Горяйнова, один из адвокатов Ярослава Белоусова, считает, что ее подзащитный задал новую тенденцию.
"Своими словами Ярослав, я считаю, выразил гражданскую позицию, поскольку не стал ждать следующей стадии процесса, а открыто и ясно сказал, что он узнает себя на видео, и пояснил, что на нем он не совершает преступлений, предусмотренных статьями "массовые беспорядки" и "насилие в отношение представителей власти, неопасное для жизни", - пересказывает произошедшее Горяйнова.
"На предварительном следствии вопрос о видео с Ярославом Белоусовым вообще не обсуждался. С другой стороны, он вообще не давал никаких показаний. Вынося ему постановление о привлечении в качестве обвиняемого, следствие настолько не индивидуализировало его ответственность, что в итоге получилось что-то совершенно не похожее на процессуальный документ", - подчеркивает адвокат.
До видео в суде оглашались протоколы досмотра вещественных доказательств. "Момент, о котором говорил Белоусов, был описан в одном из протоколов так: "Стоит молодой человек со спины, высокого роста, русые волосы, с бородкой и со светлыми усами". Что сразу бросается в глаза? Со спины дается описание лица. Когда оглашен такой протокол, и когда мы смотрим это видео, почему бы об этом сразу по горячим следам не сказать? Насколько все вырвано из контекста и насколько предвзято, тенденциозно это используется", - объясняет Горяйнова.
Ранее адвокаты всех двенадцати обвиняемых также неоднократно замечали, что их подзащитных никто никогда не опознавал на видео по предусмотренным законом правилам, и следователь "опознал" их самовольно, превысив свои служебные полномочия.
Между тем, в протоколах, о которых говорит Горяйнова, есть описания эпизода, в котором, как пишет следователь, Белоусов падает, а затем встает с земли с "желтым предметом сферической формы в руке". На якобы имевшем место броске этим "неустановленным предметом" и строится обвинение в насилии по отношению к полиции. Несмотря на всю абсурдность подобных претензий, возникает вопрос: не опасно ли "узникам" узнавать себя на видео?
В том, что обвиняемые признали себя на видео, ничего страшного нет, ни для них, ни для других подсудимых, считает Бадамшин.
"Отрицать очевидное - насколько это разумно, каждый защитник и каждый подсудимый определяет для себя. Никто из наших подзащитных не отрицает, что он был на Болотной площади 6 мая, это очевидно. Те лица, которые узнали себя на видео, я обращаю внимание, даже указали, в какое время, кто там находился. И самое главное, что видео показывает — ничего вмененного нашим подзащитным там не происходит, они не совершают ничего запрещенного законом", - говорит адвокат.
Чанидзе тоже подчеркивает, что на фрагменте, где присутствует его подзащитный, Ковязин не совершает ничего незаконного, а только выполняет профессиональные обязанности корреспондента (На митинг 6 мая 2012 года его послала редакция газеты "Вятский наблюдатель" — прим. Каспаров.Ru).
Защитник Кавказского Вадим Клювгант замечает: подсудимые могут заявлять, что они есть на видео, когда сочтут нужным. Такая ситуация существенно отличается от "принуждения" со стороны прокурора, заставляющего подсудимых отвечать на несвоевременные и, фактически, незаконные вопросы.
"Даже если какие-то вопросы объективно есть, и видно, что человек, который там изображен, — это тот самый подсудимый, и он не возражает, вырванная из контекста формулировка, признание, узнает или не узнает себя этот человек, может использоваться обвинением в ущерб позиции защиты. Если из контекста вырвать что-то вроде "да, я здесь нахожусь" и все, получается, что если человек, не дай бог, дальше ничего не скажет, потом это может быть использовано против него", - поясняет Бадамшин.
Он замечает, что, хотя судья "случайно пропустила мимо ушей эту ситуацию" в первый раз, когда некорректная формулировка обвинения прозвучала снова, Никишина сняла вопрос.
"На стадии допроса, я думаю, защитники и обвиняемые уже могут дать определенные пояснения, узнают — не узнают, дать оценку этому видео, потому что сейчас оценку этому видео невозможно давать (судья регулярно напоминает об этом защите - прим. Каспаров.Ru), дать оценку этому доказательству через призму относимости и допустимости (связь полученных сведений с предметом доказывания и соответствие полученных сведений требованиям процессуального закона — прим. Каспаров.Ru)", - подчеркивает адвокат. А это уже во многом определит дальнейшую роль видео-доказательств в процессе.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
