Придворный (королю).
Тут к вам пришел... пришла... директор школы...
Ну, где учился этот... мальчуган...
Который закричал... что вы, мол, голый...
Директриса (с негодованием).
Сказать про вас такое!.. Хулиган!
Леонид Филатов. "Еще раз о голом короле"
В сказке Андерсена на придворных, министров и добрых подданных голого короля затмение какое нашло. Ведь им было сказано, что тот, кто не видит роскошного, из тончайшей и самой дорогой ткани, нового платья короля, попросту глуп. Поскольку никто в этом не хотел, даже самому себе, признаться, все искренне были обманываться рады, полагая, что король шествует мимо них в роскошных одеждах. И все искренне восхищались: "Боже, как оно красиво, это новое платье короля! Как оно хорошо сидит! Какой чудесный шлейф у мантии!"
Но когда мальчик в толпе воскликнул "Но ведь он голый!", этого оказалось достаточно, чтобы пелена упала с глаз горожан и все увидели, что никаких одежд на его величестве нет, что король и вправду голый.
— Послушайте-ка, послушайте, что говорит невинное дитя! — сказал его отец; и все стали шепотом передавать друг другу слова ребенка:
— А король-то голый! Ребенок говорит, что на нем ничего нет!
— На нем ничего нет! — закричал наконец весь народ.
В нашей сказочке 21-го века все гораздо печальнее, ничего такого народ не закричал. Затмение, конечно, нашло на наших добрых обывателей, когда 20 лет назад они избрали на царствие нынешнего правителя. Но пелена с их глаз давно спала, все давно уже и без помощи мальчика рассмотрели, что король голый. Тем не менее все — не только обыватели, не только важные сановники и придворные, но ученейшие из мужей — продолжают восхищаться его роскошными нарядами, его незаурядным умом, его невиданными способностями и удивительными откровениями, которые он выдает раз за разом. Поэтому мальчик, крикнувший, что король, видите ли, голый, не открыл им никакой Америки.
Народ, в отличие от сказки Андерсена, не ахнул в прозрении: "Послушайте, что говорит невинное дитя! А король-то голый! На нем ничего нет!" Народ частью хихикает, а большей частью безмолвствует. И все делают вид, что они в восхищении от короля, его нарядов, его ума. А невинному дитю, устами которого глаголет истина, всыпали по первое число. Досталось наверняка на орехи и его родителям.
В нашей унылой сказочке ничего после выкрика мальчика не изменилось и измениться не могло. Хотя граждане давно в курсе, что король голый, всё продолжило идти своим чередом. Король — с еще более гордым видом блистать перед подданными в костюме Адама, подданные — лицемерно им восхищаться, пусть и посмеиваясь над ним втихую.
А был ли мальчик? — Может, мальчика-то и не было?
