Просматривая сегодня основные российские оппозиционные сайты, что, как правило, я делаю каждый день, зашел в том числе на Грани и вдруг — как обухом по голове:

"Памяти Ильи Мильштейна.

Умер Илья Мильштейн. Наш самый дорогой, самый главный автор. Он спасал честь вольного русского слова"

И фотография, очень хорошая фотография Ильи с сигаретой, но на фоне сообщения, что он умер в мюнхенской больнице от рака легких, выглядящая жутко и все объясняющая. А потом и в статье Андрея Колесникова прочел о Мильштейне "в клубах дыма", о его "вечной... сигарете, которую он всегда докуривал до фильтра". И только думаешь с отчаянием и досадой: ну зачем же он так гробил свое здоровье?!

Ему было всего 60 лет.

Уникальный, удивительный автор. Прежде всего — да, прирожденный интеллигент, это отмечают многие, кто его знал, таких людей в сегодняшнем мире днем с огнем не сыщешь. Уходящая натура. В статьях, даже самых критических, он — тоже интеллигент. Ироничный, тонкий, умеющий облечь слова в такую форму, что даже самое жесткое и нелицеприятное содержание вряд ли обидит адресата. Признаюсь, я, обычно без обиняков режущий правду-матку, немножко завидовал этому его умению. Происходящему тоже, видимо, от его внутренней интеллигентности. Даже разговаривая с кем-нибудь, он говорил медленно, с запинкой, словно подыскивая по авторской привычке точные слова, чтобы ненароком не обидеть собеседника.

И абсолютная честность в том, что он писал, — впрочем, в этом тоже заключается, может быть, основное качество интеллигента — быть честным.

Что можно сегодня сказать, когда еще невозможно свыкнуться с мыслью, что это случилось, что это непоправимо?

В московский, "огоньковский" период я его, конечно, не знал. Познакомились мы уже в Германии. Сначала, как говорят здесь — telefonisch (по телефону). Это был 2006 год, Илья позвонил нам в редакцию по поводу творческого вечера Виктора Шендеровича. В сентябре наша газета устраивала выступления Виктора Анатольевича у нас в Нюрнберге и во Франкфурте, а также планировалось выступление в Мюнхене, но что-то там не сложилось с залом, в итоге в Мюнхене оно не состоялось. Илья Мильштейн, купивший нашу газету в каком-то русском магазине и увидевший рекламу о "гастролях" Шендеровича, позвонил нам узнать подробности его выступления в Мюнхене.

Когда он представился — "это звонит Илья Мильштейн", абсолютно буднично, как будто он набирал нас каждый день — я поначалу опешил и не мог поверить, что это звонит "тот самый Илья Мильштейн".

Потом Илья стал автором и нашей газеты, чем я очень горжусь. Мы не были близко знакомы — все-таки жили в разных городах, общались преимущественно по e-mail или по телефону. Когда он говорил что-то хорошее о моих статьях — это была очень важная для меня оценка профессионала.

Виделись мы несколько раз в Мюнхене на "посиделках" творческой интеллигенции с Владимиром Войновичем. Первая фотография — с одной из этих "посиделок". Это 27 марта 2010 года, Илья Мильштейн — крайний справа, крайний слева, понятно, Владимир Войнович (фото не очень качественное, потому что это кадр с видео). Один раз Илья приезжал в Нюрнберг вместе с журналистом Вадимом Дубновым, мы провели хороший вечер у моих родителей (вторая фотография). Переговорили, наверное, обо всех мировых проблемах, в том числе — о судьбах России, как же без этого... Это апрель 2008 года, буквально за месяц до смерти моей мамы. Крайний слева — Вадим Дубнов, следом за ним — Илья Мильштейн, дальше — родители.

Очень досадно, что такие штучные люди уходят так рано. Просто не по себе. Жуть.

Соболезнования семье Ильи Мильштейна.

Вадим Зайдман

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter

30.09.2021,
Вадим Зайдман