Сначала редакция "Эха Москвы" встретилась с председателем правления "Газпром-медиа", председателем совета директоров "Эха Москвы" Михаилом Лесиным.
Лесин отозвался об этой встрече дипломатично: "Аудитория была настроена, конечно, весьма агрессивно, но в целом коллектив произвел на меня очень хорошее впечатление". Читайте – Плющева редакция не сдала, Лесина не приняла.
Другие участники встречи, из редакции, отзывались о встрече с удовольствием и торжеством – не сдались, не прогнулись и т.д.
Итогом встречи стала договоренность от том, что Лесин и Венедиктов продолжат разговор на следующий день, один на один, и все решат.
Сегодня они встретились и действительно всё решили:
- приказ об увольнении Плющева будет отменен;
- главный редактор сделает представление об отстранении Плющева от эфира до 14 января 2015 года;
- в устав радиостанции внесут дополнения о правилах поведения сотрудников в соцсетях;
- голосование в совет директоров отменяется.
Конфликт как бы исчерпан.
Но осадочек остался.
Остается неясным, что это было – наезд на Венедиктова в рамках запланированной кампании, которая должна в конечном итоге привести к его смещению и разгону "Эха", или личная спонтанная реакция Лесина (может быть, кого-то выше Лесина) на единичный поступок журналиста?
Вопрос важный, и ответ на него говорит о многих вещах: о том, как принимаются решения; о том, каковы шансы у "Эха Москвы" на выживание в нынешнем качестве и т.д.
Любопытным кажется и другой вопрос – кто и почему Венедиктова простил.
Это Лесин? Вышестоящие инстанции? Сам начальник страны?
Кто? Зачем? А главное – надолго ли?
Венедиктов теперь озадачился выкупом акций у "Газпром-медиа", числом 66%.
Только ведь не дадут. Такие рычаги передавать в сомнительные руки в нашем Отечестве не принято.
Между прочим, стране сегодня без "Эха Москвы" нельзя.
Это долго объяснять, но действительно нельзя.
А "Эхо Москвы" не может существовать в нынешнем виде без Венедиктова.
Неужели власти это понимают?
Тогда еще не все потеряно.
Беда в том, что это понимание - очень шаткое основание для существования последней где-то свободной радиостанции.
Сегодня оно, это понимание, такое, а завтра - раз, и изменилось, стало другим.
И что тогда?
Бежать из страны или идти баррикады строить?
Потому что если "Эхо" закроют, закроют все!
! Орфография и стилистика автора сохранены
