Я думал, что мобилизация в России невозможна. Я думал, что президент страны сохранил хоть какую-то связь с реальностью, и поэтому не решится на подобный шаг. Но 21 сентября расставило всё по своим местам, и безумие продолжило разрастаться. Казалось, что именно мобилизация принесёт в нашу жизнь долгожданную однозначность в оценках, однако этого не произошло. С огромным удивлением я вдруг услышал от родных такие слова: "Родина зовёт, значит, надо идти".
Одно дело, когда Родина просит защиты. И совсем другое, когда люди, притворяющиеся Родиной, зовут умирать за свои личные интересы. Мобилизация - это точка невозврата, приближающая трагический конец всего политического режима. 300 тысяч или даже миллион необученных, немотивированных и плохо вооружённых парней и мужчин не смогут перевернуть ход сражений. Ими не получится захватить Киев, они не смогут продвинуться вглубь украинских территорий, ими разве что получится на время закрыть дыры в линиях обороны.
На недавно присоединённых территориях просто начнут расти новые горы трупов, а нам так и продолжат кричать о святости "специальной военной операции". И как показывает практика, в это будут верить. Даже мобилизация не смогла изменить отношение к войне у многих, кто раньше был настроен "патриотично". Да, по всей стране настроения были очень мрачные. Люди в панике пытались найти способ, как спасти семью и родных. Сотни тысяч ломились через границы, но были и те, кто смотрел на происходящее с нескрываемым одобрением.
Когда знакомый сказал мне впервые: "Я не боюсь мобилизации, если заберут, значит так надо. Буду сражаться за наше будущее!" - меня сковал ступор. С открытым ртом я смотрел на собеседника, не в силах подобрать хоть какие-то слова. У меня только крутилось в голове: "За чьё будущее ты собрался воевать? Тебя же заставят убивать на чужой земле за не пойми что. У семьи тебя хотят забрать…".
Тогда я вдруг понял, что люди продолжают верить власти. Несмотря на всю ложь, на все несостыковки и проваленные обещания, они продолжают верить. Они бегают по армейским магазинам, закупают форму, берцы, бронежилеты, бинты и деловито делятся списками со всем этим барахлом. Они не согласны, чтобы их родные умирали, только в беготне за военными безделушками они не успевают хотя бы на минуту усомниться в происходящем.
Раскол случился даже там, где его в принципе не должно было быть. Поменяется что-то, когда гробы затопят Россию? Скорее всего. А, может, случится и так, что в стране будут рассказывать об убитых, как о героях, вместо того, чтобы оплакивать их, как людей, которым не за чем было умирать.
! Орфография и стилистика автора сохранены
